Скорость езды сэра Макса всегда являлась одной из приятных составляющих этого бытия. Впрочем, на сей раз они в любом случае должны были добраться довольно быстро – даже если бы амобилер вёл тот, кто до дрожи в коленях боится быстрых передвижений. Расстояние до пункта назначения было уж очень невелико. Но, невзирая на это, ничто и никто не запретит сэру Шурфу отгородиться от всего мироздания за очередной книгой, чтение которой начал ещё накануне – правда, долго почитать не удалось, леди Хельна в очередной раз задалась целью заставить мужа вести себя как нормальный семейный человек, её поддержал Дримарондо, и сэр Лонли-Локли в итоге уступил. Не любил он с ними спорить – наверно, благодаря пониманию того, что выяснение отношений, особенно по подобным мелочам, в стенах одного дома является верным способом разрушить семью до основания. Вообще же, тот, кто неплохо знал сэра Шурфа и обладал некоторой долей воображения, мог бы решить, что он выбрал как средство передвижения амобилер, вместо того, чтобы воспользоваться Тёмным Путём, именно ради возможности хотя бы немного почитать… При его скорости чтения даже несколько дополнительных минут – уже неплохо. Ну и, конечно же, не стоит и говорить, что именно её штудированием в своём кабинете он и занимался, когда получил Зов сэра Халли.
Серьёзность поставленной перед ними сэром Джуффином проблемы полностью им осознавалась, однако, сэр Шурф уже давно довёл свои профессиональные навыки до автоматизма. Тем более что слишком сильно расслабиться он бы никогда себе не позволил, всегда чётко разграничивая, что допустимо, а что – нет. Так вот, чтение во время пути, по меркам сэра Лонли-Локли, ничем не мешало работе. На сей раз он заполучил очередной шедевр Стивена Кинга. "Кладбище Домашних Животных". Причём был готов поклясться Искрой, что сэру Максу не очень-то понравился этот почти случайный выбор, но Шурф уже успел вцепиться в книгу, а отбирать у Мастера Пресекающего не только лишние жизни, но и лишние возражения, литературу, за которую он уже успел приняться, стал бы только человек, чья жизнь проходит в стенах уютной палаты, под постоянным влиянием Кристаллов Смирения и в окружении знахарей. Впрочем, такому никто бы не позволил учинять подобный произвол…
Если честно, сэр Лонли-Локли никак не мог понять, почему эта книга в мире Макса попала в разряд "ужастиков". Лично ему она казалась… Трогательной и печальной, да, именно так. Эти страницы вызывали в нём воспоминания о застарелой грусти, которой, казалось бы, не должно уже было остаться в умиротворённой рассудком и уравновешенной силой воли душе сэра Шурфа. Именно такая грусть, испытанная в настоящее время, по его представлениям, и должна была называться "ностальгией". Впрочем, он мог регулировать свои чувства, и, следовательно, никогда не позволил бы проявиться тем из них, которые счёл бы нежелательными. Хорошо хоть, угрызения совести не пробудились. Пока что. Да и вряд ли пробудятся, всё-таки он отлично понимал, что толку от них никакого не окажется, а, раз так, то и не стоит изводиться, тратя силы, которые наверняка понадобятся для чего-то более осмысленного. Не говоря о том, что тогдашнюю свою личность Мастер Пресекающий Ненужные Жизни воспринимал как "не-совсем-себя". Но с каждой новой главой Лонли-Локли подмечал, что всё больше и больше мрачнеет. Хотя, не совсем правильное слово. Это было, скорее, предчувствие. Медленно, но верно к нему подбиралось прошлое. А ещё точнее – будущее под маской минувшего. Этот человек шёл тем же путём, что и он. Совершал те же ошибки, взявшись за дело, в котором толком ничего не понимал, но отказаться был не в силах. И суть концовки уже теперь была Шурфу практически ясна.
«Неужели сэр Макс… Нет, я абсолютно не верю в то, что он осознанно издевается надо мной, ведь я не рассказывал ему эпизоды своей молодости настолько подробно… Так что же это, совпадение? Напоминание судьбы? Да… Некоторые вещи нельзя забывать…» - сколько раз, вместо того, чтобы продолжать чтение, он уже устремлял в пространство отсутствующий взгляд, или просто смотрел на буквы минуту за минутой, пока вдруг не ловил внезапно себя на том, что безуспешно пытается складывать их в слова. И тогда приходилось возвращаться к последнему освоенному этапу. Так непривычно... Впрочем… - «В каждой книге человек, как правило, на месте одного из героев видит себя. КАЖДЫЙ человек и в КАЖДОЙ книге, и в этом нет ничего особенного, так устроено природой. А, следовательно, чем больше история совпадает с нашими представлениями, нашими желаниями и страхами, тем она ближе к нам... Вообще же каждый из нас видит в любом тексте только то, что хочет видеть… Однако, даже забавно, что у них подобная литература считается внушающей людям страх… Хотя… Кажется, я понимаю, в чём дело… Истинный ужас не в оживших мертвецах, не в вампирах и не в прочих описанных ими тварях, эти фокусы дешевы и служат разве что эффектным антуражем, а в сердцах человеческих и в их же разумах… Каждый сам создаёт себе то, чего добросовестно боится, и после нередко расплачивается за подобное поведение самим собой...» - ему вдруг показалось, что эта история – из числа тех, которые принято называть "притчами", и что странная тяжесть на сердце – голос интуиции, и связан, скорее, с будущим, чем с прошлым. Но почему именно сейчас – и почему именно напоминание о том, что смерть в буквальном смысле победить нельзя, да, впрочем, и не нужно её побеждать, по крайней мере – таким грубым, изначально бросающимся в глаза и глубоко ошибочным способом, достаточно просто жить и быть самим собой? Этот маленький кусочек истины, который самому сэру Шурфу довелось узнать тогда, когда было уже почти поздно, и который, похоже, так и останется недоступным главному герою грешной книги сэра Кинга, не сумевшему остановить себя… - «Я знаю, это всё не просто так… Но будет ли ответ там, куда мы сейчас едем, или это всего лишь первый маленький шаг на пути к решению загадки? Простой путь является лучшим решением только тогда, когда приходит на ум последним из всех возможных вариантов – именно это, кстати, и получается лучше всего у Макса… Если же он изначально назойливо лезет в глаза, пытаясь сфокусировать внимание человека на себе, значит, где-то таится подвох. Маленький и мерзкий или большой и вонючий – разницы нет…»
-Макс… Там, куда мы едем, мы должны быть готовы ко всему. К любой потусторонней пакости, которая обнаружится внезапно и в самый неподходящий момент. Не исключено, что в тот, когда нам будет казаться, что основная проблема уже позади. У меня есть стойкое предположение, что нас там ждёт какой-то крайне неприятный сюрприз… Не уверен, что по-настоящему опасный, но наверняка пакостный... - хладнокровию Лонли-Локли, казалось бы, не было и не могло быть предела. Он говорил так, будто принимал участие в обыкновенной, даже немного скучной дружеской беседе в Управлении или у себя дома, за кружкой свежесваренной камры. Ну, ещё бы. Со сколькими этими самыми "пакостными сюрпризами" они успели уже благополучно разобраться?
Прошелестела очередная перевёрнутая страница.

Когда-то, уже довольно давно, молодого Шурфа Лонли-Локли очень задел факт того, что где-то существуют некие всесильные  - по крайней мере, в теории, - Вершители, а ему самому таким никогда не бывать. Теперь он достаточно поумнел, чтобы понимать – это, скорее, благо. Такое могущество обходится дорого и нередко служит скорее наказанием, чем наградой. И как помочь Максу, вынужденному влачить такую ношу? Конечно, в первую очередь напрашивается совет в духе "сначала думай - потом делай", но в том-то и дело, что у этого парня зачастую получалось принимать правильные решения на основе лишь удачи и интуиции. Иногда создавал новые проблемы – но сам же их чаще всего и исправлял.
«Просто уму непостижимо, насколько Макс уязвим, при всех своих способностях… В первую очередь он опасен сам для себя…» - в точности как в книгах мудрого сэра Кинга, где люди так легко становились собственными палачами, захлёбывались в своей тьме, ненависти, страхе, сомнениях… - «Он всё ещё слишком ребёнок, и, как бы быстро ни менялся – для Вершителя это слишком медленно. Я знаю, каково это – обилие почти безграничной и практически бесконтрольной силы, только в его случае ставки во много раз выше, чем были в моём…»
Макc был тайной во плоти, ужасающей и невероятно притягательной одновременно. Вёл себя совсем как человек – но некоторые вещи, которые удавались ему, нормальное живое существо даже во сне не увидит. В принципе, сэр Шурф был готов к тому, что близость к Максу однажды станет для него той роковой линией, которая заведёт его за грань смерти. Однако, даже при всём его огромном личном отвращении к данному явлению, кое-что требовалось делать, даже если придётся отдать жизнь. Он даже не удивился в тот день, когда понял, что ради сэра Макса, пожалуй, действительно готов погибнуть – вот только тот вряд ли будет согласен принять подобную жертву.
«Наверно, быть сэром Максом страшно. И очень захватывающе… Он так спешит жить, будто её у него в любой миг могут уволочь, грубо, безжалостно, без спроса… Решает чужие судьбы, а элементарных вещей не знает… С невинным и рассеянным лицом совершает чудеса, которые и величайшим Магистрам в истории давались лишь по прошествии веков упорных стараний… Непринуждённо находит ответы на загадки, над которыми мы бьёмся по нескольку лет… Какова же будет цена, которую тебе придётся заплатить за всё это, Макс?» - тяжелее всего было понимать, что удерживать Вершителя от встречи с его судьбой ни в коем случае нельзя. Однажды он уйдёт. Неизвестно ещё, как, куда и с какой целью, но уйдёт, чтобы, возможно, уже не вернуться.
Понимая всё это, можно простить человеку почти что угодно. И опекать, как неразумного малыша. И терпеливо объяснять очевиднейшие вещи, известные даже младенцам… Вообще, делать всё, даже невозможное, чтобы друг имел возможность дожить до того момента, ради которого его ведёт судьба, и пережить собственное Предназначение.
Поразмыслив, Шурф решил не тащить книгу с собой в лес, даже в безопасном кармане лоохи, и потому оставил её на сиденье амобилера, рассудив, что вряд ли найдётся самоубийца, который посмеет её украсть, а, если и отыщется такое существо – ему же хуже.
-Макс… - Лонли-Локли, положив руку на плечо друга, заставил его притормозить, - Видимо, тебе придётся использовать свои Смертные Шары. Пожалуйста, постарайся не забыть про три дюжины. Больше не надо. В крайнем случае я, конечно, напомню, как бы сильно ни был занят в тот момент, но буду благодарен, если ты наконец-то начнёшь относиться к своему здоровью со всей ответственностью, - ему вовсе не казалось, что речь идёт о чём-то таком уж несбыточном, - И, кстати… Когда мы выясним, что за противник нам попался… Не спеши сразу исстрачивать весь запас, подумай, нельзя ли использовать их с большей пользой, чем просто уничтожить три дюжины целей. Обычно твои идеи, по крайней мере, подобного рода, оказываются весьма эффективными.
После этих слов он отпустил плечо сэра Макса и двинулся дальше, обстоятельно снимая с рук защитные рукавицы. Белоснежное сияние Перчаток Смерти оставалось таким же неизменным, как круговорот времён года в природе, даже более стабильным, чем настроение их текущего обладателя.
-Главное - под руку не попади... - внимательный слушатель мог бы уловить в тоне, каким была сказана эта фраза, некоторую долю иронии. Уж в чём в чём - а в том, что сэр Макс вполне достаточно имел с ним дело, чтобы не допустить подобной нелепой, но от того не менее прискорбной случайности, сэр Шурф был уверен.
А впереди уже слышался треск веток – такой бывает, когда сквозь лес ломится огромная неповоротливая масса. "Враги" выглядели как типичные големы стихии Земли из фэнтези-литературы мира Макса – точнее, сплава глины, земли, камней, песка и Магистры знают чего ещё. Достаточно уродливые, гротескные подобия людей ростом метров от двух до четырёх каждый.

«И вот всегда ведь он так…» - с неудовольствием, которое на сей раз стоило некоторого усилия не выказать слишком уж явно, почти вздохнул сэр Шурф. Честное слово, Макса было легче убить, чем наставить на путь истинный. Если же вспомнить, чем окончилась первая и единственная – хвала Магистрам! – попытка это сделать, перспективы абсолютно не впечатляли.
Увидев, что коллега не захотел сразу уничтожать голема, Лонли-Локли заметил:
-Я как-то не представляю себе, что именно ты собираешься с ним делать. Помощник с такими размерами, комплекцией и манёвренностью, вероятнее всего, будет только мешать… - одновременно с этим он нарочито плавно и неторопливо поднимал левую руку. Это движение даже само по себе было прямо-таки предназначено для того, чтобы строго указать кому-нибудь, что ему не место среди живых, не место в этом Мире и вообще нигде. Древнее "мене текел перес" рядом не стояло, не висело, не лежало… Одним словом, вообще не пребывало в одном пространстве. При этом лицо Шурфа оставалось таким, будто он не суд да дело над итогами чужих стараний творил, а занимался невесть какой обыденнейшей и скучнейшей рутиной, без которой в принципе можно было даже обойтись. Хотя, точнее было бы описать подобное выражение как особый тип беспристрастности. И вот – сверкающие когти привычно полоснули по воздуху, один из големов тут же исчез в беспощадной вспышке белого огня. Понаблюдав, как тот сгорает, Мастер Пресекающий сказал своему спутнику:
-Они не живые, Макс. Их ни к чему щадить, для этих созданий будет только лучше утратить форму и вернуться в неподвижное состояние. То, к чему их вынуждает магия, идёт против самой природы, - при этом он ни минуты не сомневался, что ядовитая слюна сэра Вершителя на сей раз не принесёт большой пользы. Разве что тот примется упорно "обстреливать" каждого, но было очевидно, что Макс, вероятнее всего, полностью выдохнется на первых трёх или четырёх.
Несколькими стремительными шагами сэр Шурф проскользнул мимо первых нескольких големов - попутно испепелив ещё одного и заставив беспомощно замереть на месте другого, - в основную толпу, среди которых он казался не слишком высоким. Обе сияющие ледяным светом руки словно бы распоряжались действом, големы обращались в прах либо застывали на месте один за другим. Разворот, при всей своей быстроте каким-то образом кажущийся подчёркнуто неспешным и - возможно, именно благодаря этому союзу противоположностей, - красивым, совсем небрежное прикосновение к одному из созданий, подобравшемуся слишком близко.
Однако, их было так много, что сэр Лонли-Локли мог приглядывать за Максом лишь боковым зрением. И то в лучшем случае.
И, внезапно, до него кое-что дошло с предельной ясностью – чёткое озарение. Он даже порядком удивился, что не понял сразу же.
-Они пытаются отрезать нас друг от друга, и это вряд ли случайно… - заявил сэр Шурф другу на Безмолвной Речи. Так было легче, так как снимало необходимость кричать на всю округу – всё-таки они успели отойти друг от друга. Вернее, за манёврами Мастера Пресекающего было сложно угнаться, создавалось впечатление, что он поставил себе целью успевать практически везде и успешно осуществлял задуманное. В этом белом одеянии Лонли-Локли походил на какого-нибудь японского ангела смерти. Но, при этом, несущего и воплощающего не зло, но высшее благо. И, разумеется, глуп был тот, кто надеялся от него скрыться или одолеть его. Нет, у кого-то, возможно, были на то все шансы, но только не у этих големов.

Нет, скорее всего, то, что они с Максом оказались разделены, вышло всё-таки по воле случая. Просто големы так неудачно разбрелись. Кроме того, в лесу проще простого потерять друг друга, особенно в пылу сражения. Но в положении дел это ничего не меняло. Понимая, что его друг в относительно малой степени относится к числу тех, за кого надо бояться, сэр Шурф всё равно испытывал беспокойство. Слишком уж часто судьба охотилась за этим молодым Вершителем, с его бесконечно обаятельной улыбкой, беспокойным норовом и гибким характером. Как же, такой деликатес… Крепко сжав губы и очередным подчёркнуто небрежным взмахом руки отправив в небытие очередного голема, Лонли-Локли с безграничным терпением наставника клинического идиота коротко бросил коллеге:
-Вставай на мой след, Макс, - он искренне недоумевал, почему тот сам не догадался. Нет, сэр Шурф не записался в клуб неанонимных самоубийц – он просто был уверен, что выдержит, тем более что расстояние не могло быть так уж велико, а, значит, друг доберётся быстро.
Два быстрых удара обратили ещё пару големов в пепел, после чего вдруг обнаружилось, что врагов больше нет. На этом участке леса, по крайней мере. Отчего-то сделалось не по себе. Как будто вся окружающая природа объявила молчаливую вендетту. Если бы у Лонли-Локли была шерсть на загривке – она встала бы дыбом и зашевелилась.
-Нет, Макс, не подходи ко мне. Здесь что-то не в порядке…
Нечто крупное и тёмное метнулось ему прямо в лицо откуда-то из кроны дерева, рядом с которым он находился. Когти вскользь царапнули правую щёку. При всей своей реакции Шурф не успел ни вскинуть руку, чтобы убить нападавшего, ни защититься. Затем нечто вновь стремительно скрылось в ближайших зарослях, будто само испугалось собственной атаки.
«Животное? Не исключено, вот только я не знаю животного, способного перемещаться с такой скоростью…» - вспомнились полыхающие ослепительной яростью янтарные глаза, а также низкое, утробное рычание. Ещё не легче. Как будто сама мать-природа обозлилась на людей. Впрочем, хищник мог действовать сам по себе, рассерженный и испуганный непонятными событиями. Может быть, поблизости были укрыты детёныши или просто располагалось логово.

Нет, пожалуй, всё-таки известно, какое животное способно носиться со столь бешеной скоростью – помимо собственно того же сэра Макса. Дополнительный анализ происшествия выдавал тот же самый ответ, сперва возникший как абстрактное предположение, как наиболее логичное объяснение. Известное дело – обезумевшее от страха, а,  может быть, вдобавок, и донельзя взбешённое. Ни дать ни взять, последнее потеряло. Големы-то явно дорог не разбирали, сносили всё на своём пути – на маленькое существо наступят и не заметят. Чем тут могла помочь родительница – а в том, что то была самка, Лонли-Локли практически не сомневался? Големы – противники явно не её масштаба. Они вообще, похоже, и лишними размышлениями также не обременены, даже если и есть какие-то слабые зачатки разума.
А Макс, конечно же, примчался. С таким лицом, будто решил, что Шурфа тут ни много ни мало как убивают. И как можно было допустить такую глупость, как попросить его держаться подальше! Для некоторых это звучит как "а ну, давай срочно сюда". Разницы такие не понимают совершенно искренне.
Оставалось лишь вздохнуть.
-Как же ты любишь драматизировать, - в очередной раз тяжело вздохнул Лонли-Локли, - Ничего достойного внимания каких-либо Магистров, ни древних, ни Тёмных, тут не произошло, так что можешь их не призывать.
Серые глаза Мастера Пресекающего прищурились в подобии добродушной насмешки. Он взирал на Макса с высоты своего роста так, как смотрят на малых детей. Однако, заговорил Шурф флегматично и рассудительно, как и обычно:
-Я не считаю, что дикий зверь подлежит уничтожению только потому, что защищает себя и свою территорию. В конце-концов, не только люди способны совершать невозможное для того, чтобы спасти самое важное. Скорее всего, в том, что у него произошёл подобный срыв, повинны уничтоженные нами големы. От такого да внезапно кто угодно рассудком тронется. Однако, позволить такому хищнику бегать по округе, где он может наброситься на любого случайного путника, тоже нельзя. Сдаётся мне, никакого контроля над собой у этого животного более не имеется. Твои идеи, Макс?
К интуиции Вершителя и его озарениям Лонли-Локли всегда относился с огромным почтением. Даже с восхищением. И не он один. Как у Макса это получалось, оставалось неведомым, однако, факта, что действительно выходило в лучшем виде, не отменишь.
-И, кстати, заклятие, которое непосредственно и заставляет големов образовываться из подручных материалов и двигаться, тоже нужно снять. Но лично мне это не под силу. Мне неведома эта магия. И на Очевидное Колдовство она не похожа. Вот, Макс, тебе упражнение на тренировку памяти – вспомни-ка, кто из крэйев способен на высоком уровне взаимодействовать с природой?
Ему хотелось надеяться, что его лекции не пропали втуне. Шурф, вдобавок, не был уверен, что Макс правильно воспринял полученную тогда информацию. Здорово ошарашенный у сэра Вершителя в те минуты был вид. Как бы с течением времени не перепуталось всё, что только можно, в бедовой лохматой головушке.
«Ну, вот сейчас и проверим…»
Разумеется, ругаться в том случае, если Макс ошибётся, Лонли-Локли не собирался. Он всего лишь повторит для друга всё с самого начала.

Смертные Шары сэра Макса всякий раз буквально кричали о нестандартности природы этого удивительного существа. Человек – и нечто большее, чем человек, что-то совершенно иное. Постичь трудно, остаться равнодушным – невозможно. Сколько раз ни наблюдай за этим зрелищем - столько же раз оно тебя заворожит. Или, как минимум, принудит крепко задуматься.
Между тем, коснувшись рукой в жёсткой рукавице кровоточащей царапины на щеке, Шурф заставил её исчезнуть за долю секунды. Понаблюдав за очередным карманным подвигом их штатного Вершителя и флегматично смерив друга взглядом, он задумчиво хмыкнул и заговорил с отчётливо слышащейся строгостью:
-Тебе не кажется, что формулировка "люди из земли" звучит недостаточно корректно? Не говоря уже о том, что ты услал её, а у неё могли быть тут, поблизости, логово и детёныши. Теперь они могут умереть от голода без матери. Откуда тебе знать, что оно пришло именно из самой чащи, где бурелом, непролазная глушь и света белого не видно? Для существа твоих возможностей, и ещё поэта, ты удивительно небрежен с применением инструментов словесности, Макс, - не без некоторой печальной укоризны констатировал Лонли-Локли, - Что же до драххов… Именно это нам и предстоит выяснить. Хуже всего, если окажется, что снять заклятие драххов только один из них и может. Чистокровных представителей рода драххов сейчас мало. Разве что можем отправиться в графство Хотта и захватить с собой оттуда леди Ули – но ей ещё учиться и учиться, а это дело долгое. Сроки же нас могут и ограничивать – ведь никто не сказал, что очаг поражения только один.
Он, если честно, решения проблемы пока что не видел. Разве что обозначить границы опасного места, предостерегая случайных путников и не пуская никого, пока годное для исправления сложившейся ситуации средство не подыщется. Но что-то упрямо подсказывало Лонли-Локли, что проблема решается совершенно иным способом. Фантазии недоставало, чтобы уловить. И у Макса, видимо, тоже.
«Если это повторится – вероятно, придётся обращаться за помощью в Орден Семилистника. Конечно, существуют самые разные способы запечатать пределы какой-то конкретной площади, если это требуется, однако, в большинстве своём, они требуют для своей реализации либо особые магические талисманы, большая часть которых канула невесть куда ещё в Смутные Времена, либо такую магию, на применение которой нам никто не выдавал полномочий…»

Переспорить Лонли-Локли – это целая викторина, победителей в которой пока что не обнаружилось. Этот человек мог вежливо прекратить спор или даже внешне согласиться, но внутренне всё равно остаться при своём мнении. Убедить же его изменить точку зрения могли только железобетонные факты, оспорить которые при всём желании невозможно. Правда, он уже слишком давно не считал ни в малейшей степени занятным навязывание кому бы то ни было собственной позиции, прекрасно сознавая, что может заблуждаться. Просто внутренний консерватизм не позволял быстро изменять себя, подстраиваясь под смену внешних обстоятельств. Но это происходило, просто времени требовалось больше, чем многим другим.
-Оно, может, и не знает, но ты заметил, что материал тех созданий включал в себя не только непосредственно землю? Но ладно, что сделано – то сделано, - с непробиваемо равнодушным, как будто ему глубоко наплевать было и на лес этот, и на хищницу, и на весь мир, промолвил сэр Шурф, и лёгкий намёк на саркастичную улыбку приподнял углы его губ, - Конечно, можешь попытаться запустить Смертный Шар в землю и велеть ей, скажем, умиротвориться… Если, конечно, ты точно представляешь, что именно надо приказать. Кроме того, если вспомнить некое чудовище, когда-то оккупировавшее Хурон, этот метод может оказаться недостаточно действенным. Иными словами, благотворный эффект получится лишь временным. Я бы, во всяком случае, не удивился, - да уж, чтобы поразить сей столп правосудия, и впрямь требовалось нечто покруче. Пожалуй, разверзнувшееся небо и спускающийся из дыры в сполохах пламени и разрядах молний сэр Лойсо Пондохва.
Мастер Пресекающий чуть прищурился, внимательно глядя Максу прямо в глаза. В глазах сурового воплощения Истины затаились непрошеные гостьи-смешинки.
-Рискнёшь попробовать?
Только блеск на дне зрачков выдавал, как интересно ему увидеть, что же выйдет из подобного эксперимента. Когда ещё такой великолепный случай выдастся? Да и Макс, кажется, пребывает как раз в нужном для откалывания сомнительных фокусов состоянии.
Главное – не натворить худшей беды. Всё остальное, как хотелось верить, будет поправимо.

Всё. Дело выполнено. Теперь осталось только ожидать. И почему-то не верилось сэру Шурфу, что результаты заставят упрашивать себя явиться. Скоро, скоро прояснится, дала ли такая тактика хоть какую-то пользу, и Лонли-Локли совершенно не собирался обольщаться. Не бывало у них всё так просто. И даже активное содействие сэра Джуффина Халли не гарантировало быстрого и идеального решения проблем.
Всё было так непоправимо серьёзно, что, на сей раз, даже иронизировать не тянуло. Откуда-то пришла необъяснимая усталость, даже не вполне так – опустошённость, словно его постигло разочарование, или как если бы это он, а не сэр Вершитель, расшвыривался тут Смертными Шарами. Сэр Шурф был почти готов поклясться, что у него сегодня уже добавилась пара морщин, а ведь это могло быть лишь начало, а основные злосчастья подстерегают впереди.
-Увидим, - уронил Мастер Пресекающий, разворачиваясь, чтобы направиться назад, к амобилеру, - Возвращаемся в Ехо, Макс, - дальше могла бы справиться даже городская полиция, оцепив опасный участок и никого не пропуская. С ними, а, говоря конкретнее, отдельными её представителями, теми, кто имел честь возглавлять "белый листок", сэр Шурф собирался побеседовать сразу по приезде. Господин ночной заместитель сэра Джуффина Халли сделал всё, что было в его силах.
«А всё ли? Ох, сомневаюсь... Есть ли вообще границы у возможностей Вершителей? По сути, вероятно, мы всегда разбираемся с любыми врагами уже всего лишь потому, что Макс подсознательно очень активно этого хочет, и все хорошие идеи, гениальные озарения, случайные удачные совпадения и приходы вовремя туда, где, казалось бы, и не надеялись уже на наше появление, на самом деле дело исключительно его воли?»
Тенденция думать так была, между прочим, донельзя вредна, потому что подталкивала к поганому в его невероятном малодушии желанию просто сложить руки и ждать, пока всё каким-то образом не разрешится само собой. Шурфу, однако, это никак не грозило, поскольку бездеятельность он не выносил.
Никто не сказал бы, что Лонли-Локли шагает так уж скоро, однако, каким-то образом умудрялся добираться до нужного места вдвое быстрее, чем большинство других людей. Его фигура была почти неестественно прямой и вызывающе белоснежной – выделялись по цвету только защитные рукавицы да чёрные волосы, - на фоне окружающего пейзажа. В некоторые мгновения некоторые готовы были поверить – и даже заявить об этом вслух! – что Лонли-Локли и являлся удерживающим Мир стержнем. И чёрта с два, как сказал бы всё тот же сэр Макс, этот самый стержень позволит себя повредить. Если бы кто знал, сколько сил у него уходило на поддержание вот этой непоколебимой уверенности. Груз ответственности вполне может раздавить, если несущий его человек не приучит себя быть железным и непробиваемым. Вопреки всем собственным внутренним возражениям.