Некоторые люди не умеют уходить красиво и с достоинством. Хотя, конечно, иногда и приятно прихватить что-то на память с прежнего места работы, но, когда речь идёт о ценных предметах, подобные вещи являются наказуемыми. И, беги ты хоть на Арварох, расплаты ты не минуешь.
Кстати, было бы хорошо узнать – а почему именно на Арварох? Тёмный Путь позволяет попасть куда угодно. И ещё ухитрился сделать так, чтобы проход за ним запечатался, сделав невозможным обнаружение по следу. Кажется, на такие вещи был способен один из похищенных артефактов. Да не просто стереть направление для преследователей, а устроить так, чтобы, если бы кто-то всё же попробовал, то опрометчивого перебросило бы в какое-нибудь нехорошее место – на болото, в логово хищного зверя, а то и на другой континент… Причём выбирать будет даже не сам артефакт, а слепой случай. Хотя, наверно, там и была какая-то система. Шурф пообещал себе, что, получив магический предмет обратно, произведёт расчёты насчёт закономерности действия вещицы, как только на это будет свободное время.
Стало интересно, каким образом официально покойный Магистр Нуфлин, при его-то паранойе, просмотрел подобный кадр на посте Старшего Магистра и одной из ключевых должностей? Убедившись, что по-настоящему работать этот человек разучился, да ещё и не удовлетворён изменившимися условиями в Ордене, Шурф завуалированно, но вполне прозрачным подтекстом предложил тому в дальнейшем заниматься чем угодно, однако, исключительно за обоими воротами Иафаха, никогда больше не сокращая расстояние радиусом минимум в двадцать метров от них. Это было высказано с безукоризненной, но холодной вежливостью, он даже голоса не повысил. Однако, такой взгляд был способен, пожалуй, продырявить камень. Спорить с Лонли-Локли вообще как правило не было никакого смысла, а уж, когда и сам подсознательно ощущаешь, что не вполне прав – тем более. Однако, если в глаза спорить не можешь – так просто взять и навредить за глаза. Может быть, этот колдун был искренне убеждён, что делает благое, не оставляя такие мощные талисманы в полном распоряжении Безумного Рыбника, которому чей-то чёрный юмор помог занять место Великого Магистра – да Основатели Ордена, услышав такое, в гробу перевернутся!
Собственно, Шурф не держал на этого горе-вора настоящего зла. Но и спускать с рук подобную выходку был не намерен, хотя тот был и старше, да и опытнее. Правда, много ли будет значить опыт подобного рода на Арварохе, так далеко от Сердца Мира? Больше всего Лонли-Локли интересовало, почему именно туда. И что тот планирует делать дальше. Вряд ли его целью было лишь оказаться как можно дальше от своего нового Великого Магистра.
Оставив в качестве полноправной руководительницы Ордена леди Сотофу, Шурф попросил у сэра Джуффина Халли в качестве попутчика Нумминориха. Во-первых, скорость, на которую тот разгонял магические кристаллы, помимо самого сэра Макса, могла побить разве что леди Меламори, пребывавшая вне зоны доступа ровно настолько же, насколько и сам Макс. А, во-вторых, навыки Нюхача могут оказаться воистину бесценны. Оставалось надеяться, что их беглый Магистр не сообразит насчёт такой возможности и не подстрахуется, рассыпав за собой какую-нибудь блокирующую обоняние дрянь.
Помимо всего остального, Лонли-Локли было крайне интересно. На Арварохе ему ещё никогда не приходилось бывать. А теперь и Пузырь Буурахри давал возможность туда добраться, и повод к поездке был уважительным.
-Полагаю, мы можем отправляться, сэр Кута… - негромко обратился к своему спутнику Шурф, оборачиваясь к тому, но глядя на него не просто бесстрастно, а как бы сквозь. Так смотрят люди, помыслами пребывающие "не здесь и не сейчас".
А жизнь прекрасна. Прекрасна и удивительна. С такими-то сюрпризами. И не было бы счастья, как говорится… А то, что путешествие будет во всяком случае познавательным, Лонли-Локли не сомневался. Он даже тетрадь чистую приготовил, собираясь заполнить её, и вопросы выписал, которые дал себе зарок прояснить ещё с тех времён, как о своих тамошних приключениях рассказывала Меламори. А также и многие другие. Разумеется, понимая, что будет удачей, если удастся разобраться хотя бы с половиной. Но, тем не менее, хорошо помня, что невозможное существует для кого-либо, только когда веришь в это самое невозможное. Во всяком случае, этой силе всегда стоит лишний раз бросить вызов.

Лонли-Локли сохранял стандартный невозмутимый вид и думал о своём. Ушёл в мыслительный процесс так глубоко, что обратил внимание на полёт, только когда прошло часа полтора. Во всяком случае, так всё выглядело со стороны, а размышлял ли он о высоких материях в области литературных направлений эпохи Ульвиара Безликого, тосковал об оставленной в Ехо жене, с которой, после назначения, и увидеться-то почти не удавалось, задавался вопросом, где сейчас носит сэра Макса и что тот делает, или тема состояла в чём-то ещё – оставалось абсолютно неведомо. Прочесть мысли сэра Шурфа в такие моменты уже очень давно мало кто сумел бы. Сделать же это так, чтобы он ещё и ничего не понял и не почувствовал… Вообще из области невыполнимого. Зарекаться, конечно, нельзя. Но в данную минуту организовать с ним ментальный контакт не представлялось возможным. Хотя, никто и не пытался. Для чего бы, спрашивается? С теми, кто провожал их в путь, виделись относительно недавно, и не друг с другом же им с Нумминорихом вести Безмолвные Разговоры?
Назвать Лонли-Локли общительным, пожалуй, мало у кого язык повернулся бы. Даже у оптимистически настроенного сэра Макса. Мелифаро, конечно, смог бы заставить Шурфа стать многословным - но и то лишь в области чтения суровых нотаций в отношении норм поведения. Ну, и, разумеется, по части просвещения окружающих насчёт достижений писателей всех времён, а также статей Кодекса Хрембера, как прежних, так и современной редакции, ему всегда не было равных. Но и только. Во всём остальном на губах Лонли-Локли красовалась печать того, что в Мире Паука называют золотом. Вот и теперь он выглядел абсолютно довольным установившимся молчанием. Даже не просто довольным – умиротворённым. Достигшим идеальной гармонии, когда всё вокруг полностью соответствует твоим ожиданиям и потребностям. Некоторые, кажется, до сих пор думали, что, если нарушить такое состояние бывшего Безумного Рыбника, то убьёт на месте и почти не заметит.
Любые изменения в людях Шурф, конечно, улавливал, всего лишь послушав их дыхание, последив за ритмом сердцебиения и посмотрев в глаза. То, что он ныне видел в Нумминорихе, ему нравилось. Даже не так – хотелось поближе познакомиться с тайной. Но она являлась чужой, к нему никак не относилась, жизненной необходимости не несла, и, следовательно, пока сэр Кута сам не пожелает поделиться, касаться этого не следует. К чужим секретам Лонли-Локли был щепетилен даже больше, чем к своим собственным.

При словах сэра Нумминориха на губах Лонли-Локли обозначился намёк на улыбку. Ему весьма импонировал Мастер Нюхач. Да и кто бы мог отнестись к этому парню иначе? Ненавидеть его казалось невозможным, хотя раздражать коллег тот порой умудрялся - и то не всерьёз, так, на уровне дружеского порицания, которое рисковало тут же перерасти в весёлый заливистый смех всей честной компании.  Нотации читал, кстати, по большей части сам же сэр Шурф. Но это уже воспринималось как нечто само собой разумеющееся. Более того - такого поведения, похоже, от него уже по определению ожидали. Мол, такие уж причуды у нашего Мастера Пресекающего, не обращайте внимания, пожалуйста, поворчит и перестанет.
Более же всего сэр Кута нравился ему тем, что отлично умел удивить, заинтересовать и заинтриговать. Пожалуй, стоит расспросить его о Тубуре. Самому там бывать ещё не приходилось. Если задуматься - сколько же мест ему до сих пор так и не удалось толком посетить? Проездом не считается.
-Даже литература Иафаха, как я выяснил, почти не содержит никаких достоверных сведений об этом континенте, - если честно, там было больше рассуждений от авторов, чем фактов. Многие казались Лонли-Локли надуманными, притянутыми за уши, а до других предположений, по его мнению, мог дойти любой более-менее наделённый способностью логически мыслить человек. В рассказах леди Меламори полезной информации содержалось во много раз больше. Чувствовалось, что немногие авторы лично ездили на континент Арварох, и уж точно там никому из них не понравилось. Впечатление складывалось такое, что они не повествуют, а выкладывают письменные предостережения не путешествовать в ту сторону, - Вы ведь помните правила этикета, принятые у коренных жителей? - "если нет – я с удовольствием повторю для Вас весь список" – чётко свидетельствовал вид сэра Шурфа. Ему-то, само собой, только позволь начать читать лекцию – как раз к прибытию и закончит.
В принципе, Лонли-Локли был более чем доволен. Он уж думал, что так и прорастёт в том кабинете, пустит корни, привыкнет, а потом, когда настанет пора освобождать должность, будет чувствовать дискомфорт и ещё не захочет. Собственно говоря… Его никто и не заставлял увольняться по истечению оговорённого срока. Таков был лишь их контракт с Чиффой, мол, сэр Шурф будет свободен от любых обязательств, кроме тех, которые по своей воле пожелает сохранить, но, если справиться, как положено, со всей работой, а потом сказать, что-де намерен продолжать, и заменять его не нужно, тот, скорее всего, и настаивать не станет. Сэр Халли отлично понимал, что, чем интенсивнее трудится его лучший ученик, тем лучше тот себя ощущает. Однако… Остаться в Иафахе пожизненно – вот уж что абсолютно не прельщало. В Мире Стержня, и во всех других Мирах, было полным-полно интереснейших вещей. Пропустить их мимо себя? Вот уж ни за что.

Даже сэр Шурф ощущал себя с Нумминорихом на удивление легко. С сэром Кутой было одинаково просто и комфортно как разговаривать, так и молчать, просто находясь рядом. Даже дышалось в его компании свободнее. Можно было, пожалуй, позволить себе слегка расслабиться. А то ведь постоянно в таком внутреннем напряжении, что и натянутая струна окажется не у дел в сторонке – будто поминутно то ли определяет судьбу мироздания, то ли готовится к собственной смерти. Серьёзность и обстоятельность в подходе ко всему – хорошие качества, но, иногда, чрезмерно тяжеловесные. Нумминорих же напоминал, каково это – быть невесомым радостным воплощением позитива и твёрдой веры в хорошее будущее, какие бы облака ни сгущались на горизонте.
«Всё-таки очень правильно, что я решил взять его с собой…» - удовлетворённо отметил себе Лонли-Локли, - «У этого человека есть чему поучиться…» - до сих пор один на один они фактически не общались. Во всяком случае – по-настоящему, - «Пора наконец наверстать упущенное, и теперь отговориться тем, что мне не до того и успеется позже, я не смогу. Уж куда ждать более удобного случая-то?» - лететь им предстояло не один день, тут самыми бессмысленными занятиями впору время занимать. А знакомство двух человек друг с другом бессмысленным при всём желании назвать не удастся, - «По идее, мы можем по прибытию даже избежать официального приёма у Завоевателя Арвароха, со всеми церемониями и многословными представлениями, в сравнении с которыми приём у нашего Короля мог бы показаться развлечением для младших школьников…»
-Ваша правда, сэр. Однако… Знаете, я всё-таки рассчитываю, что пользоваться гостеприимством аборигенов не понадобится. Что-то мне подсказывает, что необходимый нам объект не являлся к их двору… - задумчиво проговорил сэр Шурф. И он даже знал, что. Логика. Ускользнувший Магистр должен был понимать, что найти его там, среди коренных жителей Арвароха, будет проще простого, там и ищут-то обычно в первую очередь, да и не жалуют ведь эти удивительные люди воров и беглецов, ещё, чего доброго, сами приговорят к казни и жизни лишат. А артефакты отберут. Шурфу, если честно, не нравился подобный вариант – ещё доказывай, что собственность твоя, а не их взятый с бою священный трофей.
Прятаться в диких краях, где из собеседников одни птицы кульох и гигантские жуки – это же такой пытки нарочно не придумаешь. Чем же, интересно, всё-таки думал этот грешный колдун? Представив, во что может превратиться его бело-голубое лоохи после пару часов "прогулки" по местным достопримечательным местам, Лонли-Локли не удержался и поморщился. Можно было бы и сверху, выглядывая отступника с шара, но ведь тот, не будь дурак, заметит пузырь издалека, и поминай как звали – сбежит ещё куда-нибудь, и выясняй – куда. Шурф и его Магистры ещё в первый раз как следует повозились, выясняя, что пункт назначения – материк Арварох. Повторить… Мог бы, естественно, но не слишком хотелось. Просто потому, что даже трудоголики не любят усложнять себе конкретную работу – это время и эти силы они лучше, покончив с первым, потратят на какое-нибудь новое, не менее полезное, занятие.

А Лонли-Локли хотелось надеяться, что в арсенале похищенного имущества Иафаха у беглеца не найдётся чего-либо, блокирующего ритуал Призыва. Хотя, на таком-то расстоянии от Сердца Мира… Но, поскольку ритуал Призыва относится к заклинаниям Истинной Магии, значит, и средство против него должно быть того же класса, а таким близость к Сердцу ни к чему. Ну вот, к примеру, скажем, нечто вроде его собственных Перчаток Смерти, эффективно функционировавших везде и всюду. Ритуал Призыва - средство, между прочим, удобное до неприличия и безнаказанно действенное. Иного способа, гарантирующего хотя бы с пятидесятипроцентной вероятностью успешность ими задуманного, не наблюдалось. Останется лишь выбрать место, удобное для поединка – поскольку опытный колдун способен сообразить, что творится с ним, и подготовиться к борьбе - потому-то и вызвать его прямо из Ехо было нельзя, на расстоянии вроде того, на каком располагались друг от друга Хонхона и Арварох, "вести" кого-то с таким запасом сил и умений, даже ослабленных на три четверти, стало бы довольно затруднительно. Всё-таки в Ордене Семилистника испокон веков умели заботиться о своей защите. Фактически, по большей части только в этом они и преуспели воистину на славу. Но ничего особенного, доводилось задерживать и не таких... Но что делать, если тот успел спрятать награбленное? Вот именно для этого сэру Шурфу и требовался Нумминорих. Он полагал, что нюхач сумеет отыскать имущество Ордена Семилистника своими методами. Даже если беглый Магистр станет упёрто и злостно молчать. А ведь, вдобавок к этому, вести с ним душеспасительные и увещевающие вежливые беседы Лонли-Локли не собирался. Ещё чего. Пожалуй, придётся в кои-то веки оправдать свою дурную репутацию, бытовавшую среди колдунов старой школы и закалки, ставленников Нуфлина Мони Маха. Но покажите то, чем сэр Шурф способен погнушаться, когда так требует поставленная им перед собой или кем-то другим, кого он считает вправе себе приказывать, перед ним задача? А этикет, реверансы и поклоны он предоставит придворному церемонимейстеру, тому это по должности положено, за то и деньги платят немалые. Между прочим, прибегать к умышленному членовредительству было не впервой, а применение подобного к нарушителям такого масштаба морального диссонанса у него не вызывало. В данном случае длительная занятость в Ордене Семилистника и былые заслуги пойдут в качестве отягчающих обстоятельств.
-Буривухов? – очнулся Лонли-Локли от своих размышлений и воззрился на своего сопровождающего и бывшего коллегу, по обыкновению – сверху вниз, но лишь потому, что подобрался, выпрямился в полный рост и шагнул к сэру Куте. И в зрачках его зажглись искры истинного исследователя и учёного, было очевидно, что он не просто не против, а воодушевлён и заинтригован подобным предложением. С него бы сталось повести себя как робот и осуществить задуманную схему, не отклоняясь ни на миллиметр, а потом как ни в чём не бывало безропотно вернуться к своей рутине, мотивируя это тем, что, мол, и так расслабился, пока они путешествовали туда, и ведь ещё то же самое на обратном пути предстоит… - Вы не поверите, сэр Нумминорих, но я сам упустил из виду эту уникальную возможность… Но, поскольку спустя некоторое время упущенные в нужный момент хорошие идеи всё-таки навещают меня, я бы рано или поздно непременно подумал об этом, когда мы вернулись бы домой, и стал бы корить себя. В связи с этим… - он перешёл на едва ли не проникновенный, торжественный тон, будто руководитель процесса высочайшей коронации или вручающий награды от имени Его Величества, - …я хочу поблагодарить Вас от всей души.
Если бы не убийственная серьёзность сэра Шурфа, можно было бы заподозрить, что он издевается, ибо столько глубины и искренности звучало в его словах, что их можно было счесть наигранными.

«Да уж, представляю, что они могли обо мне наговорить… Особенно сэр Макс…» - не без сарказма прокомментировал мысленно сэр Шурф. Но вслух сказал совсем иное:
-Вероятно, они Вас осведомили, что любой корабль, на борту которого я по каким-либо причинам оказываюсь вынужден пребывать продолжительное время, неминуемо идёт ко дну. Да, это правда, - Лонли-Локли кивнул, не без научного интереса наблюдая за бывшим коллегой, - Видите ли, таковы издержки моего пребывания в Ордене Дырявой Чаши. От одного моего присутствия там возникает течь размером с приличную дыру. А то и не единственная. С другой стороны… - задумчиво протянул он, - …возможно, я смог бы путешествовать пешком по дну моря или океана, питаясь пойманной на скорую руку сырой рыбой, однако, для экспериментов подобного рода я, как Вы понимаете, попросту никогда не имел времени, да и необходимости тоже, - тут можно было поклясться, что сэр Шурф не улыбнулся лишь в силу застарелой привычки. В самом деле, зачем тратить силы на не несущее никакой практической пользы занятие, пригодное разве что для утоления любопытства – чьего-нибудь, потому что самого Лонли-Локли обычно занимали более насущные вещи. Он вообще предпочитал более комфортные способы перемещения, не говоря о банальном Тёмном Пути, - Я, пожалуй, запишу всё, что будет с нами происходить, - и, признаться, уже только от категоричности данного заявления становилось очевидно, что бедствиям, ворам, напастям и прочей нечисти придётся тысячу раз поразмыслить перед тем, как покуситься на священное хранилище знаний сэра Шурфа Лонли-Локли, известное также как его рабочая тетрадь. Потому что отдача последует такая, что мало не покажется. И много не покажется. Потому что казаться уже некому будет. И, при этом, они ещё и не преуспеют – потому что более ревностного защитника любовно собранных по крупице тайн ещё поискать надо. Уж что умел – то умел. Посягать на имущество Лонли-Локли было равносильно самоубийству – моральному, по меньшей мере. И, кстати, сбежавший Магистр-похититель артефактов нарвался именно на это. То, что хранилось в Иафахе, сэру Шурфу лично не принадлежало, разумеется, но было ему вверено, а это, пожалуй, вызывало ещё более суровое отношение с его стороны. Своим он бы ещё смог поступиться в некоторых исключительных случаях – а вот за чужое душу вытрясет, наизнанку вывернет и, впихнув обратно, как ни в чём не бывало искренне заявит, что так и было, и спорить о его праве так поступить не попытается ни одна душа. Кеттариец и леди Сотофа поняли бы его, а на мнение остальных по указанной теме Лонли-Локли, честно говоря, глубоко плевал - со всей высоты своего немалого роста.
И, кстати. В подробном, чётком и обстоятельном изложении событий и всего остального, что окажется достойным внимания, занесения в анналы и последующего перечитывания и длительного изучения, можно было не сомневаться. Однако, препятствовать Нумминориху параллельно вести собственные записи сэр Шурф не собирался.
«Потом можно будет сопоставить и помочь друг другу дополнить…»
И в этот самый момент в один из боков корзины что-то стукнулось. Такой звук бывает лишь от удара, произведённого живым телом, впрочем, небольшим и весящим относительно немного. Через пару секунд – ещё две такие же пародии на толчок, почти синхронно.
-Мы угодили в переполошённую донельзя крупную стаю птиц, - констатировал сэр Шурф, который, по обыкновению, отреагировал мгновенно, выглянув в смотровое оконце. Острый взгляд серых глаз оперативно изучил окрестности – а, какой вердикт Лонли-Локли озвучил, уже говорилось.
И он вовсе не был уверен, что так уж стремится выяснить причину их паники. Ну, да никто его желания не спрашивал – они летели аккурат в ту сторону, откуда нёсся полуобезумевший пернатый поток. Вывод очевиден – если то, что повинно в этом, всё ещё там, то они наткнутся прямиком на данную неприятность.

-Каждый обладающий хотя бы небольшим опытом Магистр Ордена Дырявой Чаши может на некоторое время удержать свою, так сказать, особенность под контролем. Это вопрос концентрации и предельной выдержки. Поэтому ни бассейн для омовения, ни, скажем, плот для переправы через Хурон не продырявятся, если я не буду взаимодействовать с ними дольше нескольких часов, - флегматично пояснил сэр Шурф. Надоесть ему вопросами, особенно – рассчитанными на пополнение багажа чьих-то знаний, было решительно невозможно. И перспектива угодить в шторм его, кажется, ничуть не вывела из состояния душевного равновесия. Как будто речь шла о небольшом дожде на загородной прогулке, от которого достаточно укрыться на десять минут под ближайшим подходящим для этого предметом. Его это не столько захватывало, сколько… Он относился к перспективе как летописец к запечатлению на пергаменте чьего-то чужого захватывающего рассказа. Наблюдатель, а не деятельный участник.
Прежде, чем ответить, Лонли-Локли устроил целый обряд с умыванием. Аккуратно вытер руки и лицо предусмотрительно взятым с собой полотенцем, потёр собственные запястья, словно разминая их. После настала очередь пальцев. Он походил на пианиста, готовящегося к выступлению. Судя по точности, чёткости, расчётливости движений – в голове у этого человека наверняка уже тикал таймер, отсчитывающий оставшееся до "нападения" бури время.
-Разумеется, я попытаюсь избавиться от бури, сэр Кута. А, ещё вероятнее - приобрести контроль над ней – поскольку, как мне только что подумалось, силу, заключённую в стихии, можно обратить на свою пользу, если уметь направить её в нужное русло, - он говорил с полным знанием дела, поскольку имел возможность получить личный опыт в этом вопросе, - Для этого мне потребуется выбраться наружу.  В Ваши обязанности будет входить непосредственно удерживание управления пузырём, и от того, насколько хорошо Вам это удастся, будет зависеть моя жизнь, - сэр Шурф был бледен и сосредоточен, но абсолютно не испуган и не встревожен. Задача поглотила его целиком, и застывшие, как будто обострившиеся, черты лица свидетельствовали, что ничего, что не относится к данной теме, он сейчас не то что отметёт – попросту не услышит, - У леди Сотофы есть всё необходимое для передачи прав на Иафах и Орден Семилистника, поэтому слова, требующиеся для обряда посвящения, я Вам не передаю. Где лежит ларец с моими Перчатками Смерти – Вам известно, пожалуйста, если Вам удастся пережить грядущее событие, а мне – нет, возьмите их с собой в Ехо и передайте сэру Джуффину Халли, он найдёт, как ими лучше распорядиться. Прошу Вас, если Вам не будет это слишком сложно, также проследить за корректным исполнением условий, которые я внёс в своё завещание, если я не вернусь, - холодная маска бесстрастности, вызывающей впечатление безграничного равнодушия к собственной судьбе, и стальной стержень, который вдруг обнаружился в хладнокровной фигуре сэра Лонли-Локли, могли бы оказать воздействие пугающее – как те безумные храбрецы, которые шли на почти заведомое самоубийство ради других. Вот только его уверенность ясно свидетельствовало, что жертвовать собой он не собирается и твёрдо намерен возвратиться не только в пузырь, но и в Ехо, благополучно завершив свои расчёты на поездку. Такие люди просто отметают всё, что не входит в их планы. "Прошу прощения, но смерть у меня на сегодня не предусмотрена…". И даже сэр Воланд с его знаменитой фразой бессильно пожал бы плечами и отступился бы от непробиваемой стены великолепного упрямства, во всяком случае - в отношении собственного выживания, экс-Мастера Пресекающего Ненужные Жизни, ныне – Великого Магистра последнего Ордена в столице, - Полагаю, мне лучше будет выбрать и занять наиболее удобную позицию заранее. Желаю Вам удачи. Прощайте, сэр Кута, мне было очень приятно иметь с Вами дело, - торжественно и очень серьёзно вперил в Мастера Нюхача ясный и спокойный взгляд чистых, почти прозрачно-серых в этот момент глаз, взгляд потеплевший и наполненный искренней симпатией, сэр Шурф.
А потом – выбрался на верхушку пузыря. Фигура, как будто сделавшаяся невесомой, фигура, отрицавшая законы всемирного тяготения и инерции, нездешняя и чётко вырисовывающаяся фигура человека, стоящего на колдовском пузыре. "Чёрт возьми, как?!" – наверняка воскликнул бы любой земляк сэра Макса. Лонли-Локли только пожал бы плечами, ничего не объясняя. Есть вещи, растолковывать которые кому бы то ни было не взялся бы даже он, столь любящий читать другим лекции и наставления.

Собственно говоря, ни вызвать ураган, ни развеять таковой сэру Шурфу никогда не составляло особого труда. Разве что отсутствие предварительной подготовки немного усложняло задачу – но невыполнимой таковую не делало. В конце-концов, он – не заслуженный йожой с островов Укумби, чтобы непременно напиваться, перед тем как приступить к данной процедуре.
Он развёл руки в стороны и медленно-медленно, будто поднимая какую-то тяжесть, поднял их над головой, выпуская что-то в одичавшее небо над собой. Для начала Лонли-Локли навесил нечто вроде временного защитного полога - чтобы ничто не сорвалось по какой-нибудь нелепой случайности. И только после этого приступил собственно к ритуалу - то ли страстному танцу, то ли поединку со стихией, и то, и другое подходило в равной степени.
С кончиков пальцев сорвались в пляске участников развесёлого шабаша Вальпургиевой Ночи разряды ослепительно белых молний, их разветвлённая искрящаяся сеть пронзила тучи, хлестнула непокорный ветер. Лонли-Локли гортанно, получая от этого некоторого рода особое удовольствие, но не давая тому увлечь себя, выпевал древние слова, которые ни один воспитанный человек не взялся бы переводить. Полы бело-голубого лоохи взмётывало и раздувала, но делала это не непогода, а его собственная рвущаяся наружу сила.
Шторм снаружи. Шторм внутри. И только сам сэр Шурф застыл на единственной тончайшей грани между ними – подобно оку тайфуна, на ней царило ничем не затронутое спокойствие. Вокруг выло и грохотало. Внутри бесновался и рвался с цепи Безумный Рыбник, чьему бесшабашному могуществу Лонли-Локли сейчас позволял разгуляться – удерживая то, однако, подобно тому, как справляются с собакой в строгом ошейнике, наморднике и на коротком поводке. Удачное ведь решение – стравить обе стихии, самому оставаясь в стороне.
Будь он обычным человеком – его бы снесло и разорвало на куски за секунду.
Речитатив колдовского плетения продолжал размеренно литься из его уст. Безудержная лёгкость переполнила тело, но она помогала, а не мешала.
-Держись, сэр Нумминорих, - короткая фраза, отосланная по Безмолвной Речи – и последние несколько сочетаний слогов, значение которых давно позабылось.
И вот, наконец, буря выполнила то, что от неё требовалось – подхватила пузырь и швырнула его, как фургончик из сказки… Такая бешеная скорость и сэру Максу не снилась, да и вообще ни одному человеку, равно как и наваждению.
Высокая строгая фигура проскользнула обратно в корзину.
-Теперь я управлюсь и отсюда, - устало выдохнул сэр Шурф, он выглядел ещё более побледневшим, да, вдобавок, и осунувшимся, а выражение сосредоточения на лице и напряжённое, будто до отказа натянутая тетива лука, тело свидетельствовали, что ничего ещё не закончилось, но пока всё под контролем. Он не мог бы описать форму своей связи с бурей, но она имелась. Он знал и чувствовал всё, что ведала стихия. Точнее, кажется, Безумный Рыбник в нём интуитивно угадывал, а сам Лонли-Локли как раз по Рыбнику и читал, словно открытую книгу с крупным шрифтом.

Сэр Нумминорих не был бы собой, если бы не предложил помощь. Открыто, бескорыстно, скромно, как и всегда. Его лёгкости можно было бы позавидовать, если бы Шурф ещё годился на то, чтобы испытывать подобные чувства. Такая душевная простота и почти детская наивность заслуживали восхищения. Сэр Кута-старший не выглядел и не вёл себя на свой возраст – но это было и прекрасно. Заслуженным растолстевшим бесполезным бюргером каждый успеет стать. Состариться и умереть. Что может быть лучше? А вот для того, чтобы жить легко и непринуждённо, выпуская дни из рук как птицы из клеток, нужен особый склад характера. Самому Лонли-Локли его всегда недоставало. Как сказал бы великолепный Лойсо Пондохва – он был прикован к Миру, к своим обязательствам, к собственному пониманию долга и правильности, к личной системе представлений стальными узами. Расстаться со всем этим и свободно парить, скользя по реальности, касаясь, но не привязываясь, не нагружая себя дополнительным информативным весом, Шурф пока не научился. А ведь всё так относительно, так непознаваемо, софисты отдыхают и солипсисты вешаются, а агностики отправляются к знахарю за травками, дарующими в больших дозах вечный сон.
Ну, что ж. Зато он мог с гордостью считать себя одним из тех, кто не позволяет Миру сдвигаться. Поди попробуй реальность сбиться, когда за ней приглядывает такой суровый дядя.
-Благодарю, но я не нуждаюсь в искусственных стимуляторах организма, - если на то пошло, он чувствовал себя вполне неплохо, и его усилия были направлены больше на то, чтобы сдерживать и направлять силы, чем на их восстановления, у Рыбника-то энергия всегда через край била, только волю ей дай, - Единственное, что мне бы сейчас не помешало – это выпить, но я не уверен, что подобное будет сейчас уместно. Кроме того, основная сложность впереди. Когда мы прибудем на место, мне придётся своевременно развеять эту бурю, иначе нас разобьёт.
Он не сомневался, что справится. Просто не мог себе это позволить. Малейшее колебание может стоить жизни обоим.
Вдох.
И десять ударов сердца.
Выдох.
Чёрное. Белое. Предельные грани палитры. Вот что наблюдал он внутренним взором, взором Истины и глазами Безумного Рыбника, призрачно-настоящий, бешено-существующий. Каждая жилка, каждый крошечный сосуд и каждая клетка в теле бились в острой жажде жизни. Подчёркнуто сияющая стихия в серых глазах Лонли-Локли открывала бездну, в которую и заглядывать-то жутко, не то что сунуться туда. И... Как ни удивительно, но этот взгляд смеялся. Или, пожалуй, даже хохотал.